«Менее одного процента»
В эксклюзивном интервью газете ВЗГЛЯД руководитель экспертной комиссии Юрий Молин рассказал об истории с диваном Пушкина
172 года назад, 10 февраля 1837 года, остановилось сердце
Александра Сергеевича Пушкина. Сегодня в Петербурге, во дворе дома на
Мойке, 12, соберутся потомки поэта, деятели литературы и искусства,
артисты петербургских театров, чиновники и горожане. Помимо
традиционных мероприятий памяти огромный интерес в этом году вызвали
сенсационные заявления ученых: есть вероятность, что обнаружены следы
крови Пушкина на кожаном диване, хранящемся в музее-квартире поэта.
Напомним, что смертельно раненного на дуэли Пушкина привезли в
дом на Мойке, 12 (ныне Всероссийский музей А. С. Пушкина). Сюда со
всего города стекались толпы людей, чтобы узнать о состоянии здоровья
поэта.
«Теперь экспертам предстоит самая ответственная
часть – сопоставить пробы крови с дивана с теми образцами, которые
остались на жилете поэта, в котором он был на дуэли»
Здесь 29 января 1837 года по старому стилю (10 февраля по новому) в 2
часа 45 минут пополудни сердце поэта остановилось. В некрологе
литератор Владимир Одоевский писал: «Солнце нашей поэзии закатилось!
Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в средине своего великого
поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно: всякое
русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери, и всякое
русское сердце будет растерзано. Пушкин! Наш поэт! Наша радость, наша
народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина! К этой
мысли нельзя привыкнуть! 29-го января, 2 часа 45 минут пополудни».
Казалось бы, все вещи, связанные с Александром Сергеевичем
Пушкины, изучены давно и досконально. Тем не менее 172-я годовщина
смерти поэта преподнесла музейщикам, пушкинистам и историкам немалые
потрясения, если не сенсацию. Накануне, 9 февраля, в музее прошел
расширенный ученый совет, на котором выступили судмедэксперты,
представившие уникальные сведения о диване из экспозиции в кабинете
Пушкина, на котором, как предполагали музейные специалисты, умер поэт.
Специалисты
заявили, что они провели 30 смывов с поверхности дивана и в одной из
проб обнаружили компоненты крови человека очень старого происхождения,
причем мужчины. Определить группу крови было еще сложнее – диван
кожаный (красный сафьян), в составе его структуры есть органические
вещества, и это сильно мешало ученым. Однако судебные медики все же
смогли выявить в крови антиген А. Он присущ только двум группам: второй
и четвертой.
На этом эксперты не остановились. Ради эксперимента они положили
на похожий по форме диван сотрудника лаборатории в таком же положении,
в котором лежал умирающий поэт. И оказалось, что кровяное пятно по
проекции точно совпадает с входным отверстием пулевого ранения Пушкина.
Об этом эксперименте в эксклюзивном интервью ВЗГЛЯДу рассказал
Юрий Молин, руководитель экспертной комиссии, заместитель начальника
Бюро медицинской экспертизы Ленинградской области:
«Когда
мы положили нашего коллегу Владимира Владимировича Леонова с наложенной
предварительно давящей хирургической повязкой, точно такой же, какая
была наложена Пушкину, то увидели, что проекция входного огнестрельного
отверстия точно совпала с локализацией пятна, где была обнаружена
старая кровь, – с зоной правой подвздошной области».
Теперь экспертам предстоит самая ответственная часть –
сопоставить пробы крови с дивана с теми образцами, которые остались на
жилете поэта. Жилет, в котором поэт был на дуэли, также бережно
хранится в музее-квартире Пушкина.
Юрий Александрович Молин – не только заслуженный врач России,
доктор медицинских наук, профессор, признанный специалист в области
тантологии (науки о смерти), но и почётный член Российского
межрегионального союза писателей, автор ряда книг (в том числе о
Пушкине «Читая смерти письмена»).
Вопрос, который сегодня интересует всех в первую очередь, –
почему музей решил провести экспертизу именно сейчас, не связано ли это
с недавней экспертизой пятен крови на рубашке Николая II в Эрмитаже,
ВЗГЛЯД задал самому Юрию Молину.
– С экспертизой крови на рубашке Николая II в Эрмитаже наш
эксперимент никак не связан. И я бы даже не хотел комментировать работу
московских коллег. История же с диваном развивалась так. В сентябре
2008 года мне позвонил директор Всероссийского музея А. С. Пушкина
Сергей Михайлович Некрасов – посоветоваться, что делать с диваном из
кабинета поэта. Дело в том, что вещь очень старинная, и красный сафьян,
которым диван обит, рассохся, покрылся трещинами. Словом, эта музейная
вещь требует реставрации.
Но все петербургские пушкинисты издавна «раскололись» на два
лагеря: одни были убеждены, что диван, который в 1937 году подарил
музею сотрудник Эрмитажа Философов, подлинный, то есть тот самый,
который принадлежал Пушкину, а вторые всегда полагали, что пушкинский
диван не мог сохраниться, а в музейной экспозиции стоит просто предмет
того времени. Сергей Михайлович спросил у меня, нельзя ли на всякий
случай как-то исследовать диван? Ведь мы сегодня вооружены
молекулярно-генетической экспертизой…
– Обнаружение следов крови вас шокировало? – Вы знаете, ведь
я, в отличие от журналистов, не имею права говорить о сенсации, пока мы
не получим окончательных результатов исследования. На это нужно еще
время, понадобится месяца два, чтобы что-то «вытянуть» из старых сред.
Шансов, конечно, не было никаких. Но в одном из 30 смывов вдруг
открылась кровь, очень старая. Действительно, ведь Пушкин несколько
часов дома кровил – он был ранен в правую подвздошную область. Теперь
мы исследуем кровь на жилете Пушкина.
– А почему вы сразу не взяли образцы ткани с жилета? – В этом не было необходимости. Повторяю: шансов обнаружения крови на диване не было.
– Понадобится ли вам далее кровь потомков Пушкина? –
Нет, потомки нам не нужны. Хотя вчера на заседании ученого совета
прапраправнучка поэта графиня Клотильда фон Ринтелен, прибывшая из
Германии, предложила свою кровь для исследования.
– Какова вероятность успешного завершения этого уникального эксперимента? – Я даю менее одного процента. Уж очень необычный биологический материал.
|